серебренников качественно поистерил на эту тему в своем ФБ, в принципе я согласна с его эмоциональном фоном. внезапно конструктивизм стал моим любимым архитектурным стилем, я
так залипаю каждый раз, когда прохожу мимо них, и тут такое
В Москве намереваются снести первую автоматическую телефонную станцию. Как здание можно сохранить и почему снос вызвал волну возмущения в профессиональном сообществе, выяснил Strelka Magazine.
Телефонная станция 1929 года постройки оказалась под угрозой сноса. Об этом 13 апреля сообщил депутат Евгений Будник в своём блоге. На месте конструктивистского здания, выполненного по проекту петербургского архитектора Василия Мартыновича, девелопер «Лидер-Инвест» хочет построить жилой комплекс «Резиденция на Покровском бульваре», о котором на сайте проекта сказано следующее: «Новый проект премиум-класса в центре Москвы предлагает 45 апартаментов с исключительной атмосферой роскоши, комфорта и приватности. В доме воплощены идеально выверенные решения, без ограничений и компромиссов, в области строительства и инженерии. Клубный дом на Покровском бульваре готовят к премьере: в скором времени апартаменты появятся в продаже». Кроме того, в проекте новостроя предусмотрена подземная парковка. Архитектурный проект подготовило бюро «Мезонпроект» и его главный архитектор Александра Кузьмина.
Как указывает Будник, зданию первой автоматической телефонной станции в Москве так и не был присвоен статус объекта культурного наследия: в феврале Мосгорнаследие отказалось признать его значимость. Кроме того, известно, что уже выданы документы на снос станции, а объект отгородили забором и спилили деревья на территории.
читать дальше
Николай Лызлов, архитектор, основатель Архитектурной мастерской Лызлова
В активную группу, которая выступала за защиту телефонной станции на Покровке, я подключился год назад. Тогда напрягло дикое отношение к этому зданию, абсолютно непрофессиональное. Мне до сих пор кажется странным, что такие вопросы решаются на уровне некомпетентных структур. Процесс постановки здания на учёт (как объекта архитектурного наследия. — Прим. ред.) — вещь достаточно формализованная. До того как соберётся группа экспертов и напишет экспертное заключение, невозможно принять какое-то решение, тем более получить автоматический отказ. Однако в нашем случае получилось именно так.
Я постараюсь быть объективным. Здание может считаться памятником: ему больше сорока лет, а значит требуется профессиональный подход в подтверждении его ценности для архитектурного облика центра Москвы. Удивляет ещё и нерачительное отношение: вместо того чтобы делать страшный, угрюмый дом, можно капитализировать существующее здание. Я был готов на безвозмездной основе скорректировать концепцию и адаптировать здание под новые нужды. Необходимо приложить усилия, чтобы убедить заказчиков в том, что нужно грамотно и прибыльно распорядиться этой собственностью. Но дело в том, что спрятаны все документы и мы не можем пойти в архив и взять планы, чтобы сделать какое-то достойное предложение. При этом заверения Александры Кузьминой (главного архитектора нового жилого комплекса. — Прим. ред.) в том, что нельзя реконструировать здание, я считаю абсолютно голословными.
Мне кажется, что нет объективных причин, препятствующих этому. Мы сейчас занимаемся усадьбой Вяземских, которую перестроили в XVIII веке, — там огромное количество проблем, но мы приспосабливаем её под нужды музея, сохраняя при этом аутентичность и историческую ценность. А снести и построить на этом месте ещё один дурацкий дом — это не причина! Восстановить и отреставрировать можно всё. Это здание достаточное новое, крепкое и очень хорошо сделанное. Городская власть обязана за такими зданиями следить.
Александра Селиванова, старший научный сотрудник Музея Москвы и руководитель Центра авангарда библиотеки «Просвещение трудящихся»
Я не ручаюсь за абсолютную достоверность своей информации, но скажу, что мне известно. Несколько лет назад состоялось заседание Сносной комиссии по сносу АТС по всей Москве, там рассматривалось порядка пяти-семи объектов 1920 — 1930-х годов. Причиной было то, что они не эксплуатируются, не нужны собственнику — МГТС — и собственник хочет от них избавиться и продать площади под снос и строительство. По сути уже тогда всё и было решено. Странно, что общественность только сейчас обратила на это всё такое острое внимание. Например, на Серпуховском Валу сразу же после ремонта было снесено здание архитектора Соломонова 1930-1934 годов, сейчас на его месте уже вовсю строится жилой дом.
Что касается именно Таганской АТС, то здесь было очень много попыток что-то предпринять, причём как люди из архитектурного сообщества, так и просто многие активные горожане объединились в соцсетях, но всё это ни к чему не привело. По просьбе Архнадзора в сентябре я написала заявку в Мосгорархитектуру на постановку этого здания на охрану, где описывала и его архитектурную ценность, и деятельность архитектора Мартыновича. По правилам они должны были ответить мне в течение 90 дней, но никто не отвечал почти полгода. В итоге в феврале я получила отказ без объяснения. В принципе, они не обязаны ничего объяснять. Я так полагаю, что это решение было принято уже давно, существовал проект Александры Кузьминой, и никто ничего не собирался пересматривать.
Все перепостили публикацию Будника, где он утверждает, что не было общественных слушаний, он ошибается — они были, проходили в начале зимы, там было много людей из Архнадзора. Как мне известно, градус кипения был такой, что люди и со стороны Мосгорнаследия, и со стороны заказчика обещали встречу, где будет искаться компромисс. Тогда они всех таким образом успокоили и заткнули. И в итоге сейчас без всяких переговоров начали процесс сноса. По бумагам застройщик на всё имеет право. Он не нарушает законодательство, здесь вопрос только здравого смысла и профессиональной этики. И здесь у меня возникает вопрос к профессиональному сообществу: как они готовы браться за такие проекты? Я этого не могу понять.
К сожалению, существует мнение, с которым пришлось столкнуться и в комментариях к новостям в том числе, что это здание плохо выглядело на бульваре, дисгармонировало. Но здесь можно серьёзно спорить. С моей точки зрения, это очень качественная архитектура, которая тонко и изящно поставлена. Надо также отметить, что архитектор был не конструктивистом, а представителем дореволюционной школы, это было одно из его последних зданий — в 1933 году он уже умер. Это человек, который окончил Академию художеств, эксперт рационального модерна, неоклассики, и вот в 1930-е он решил поэкспериментировать в конструктивизме. Нельзя его заподозрить в агрессивном отношении к застройке бульвара. Это был нетиповой проект в хорошем состоянии. И мы все прекрасно понимаем, что можно было придумать, как его использовать. Здесь нужно лишь применить интеллектуальное усилие, которое, как мы понимаем, заказчик применить не может.
