насущное..

@темы: mental health, мотивировочная часть, chronic illness

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

The Hidden Cost of Patriarchy from Burning Hearts Media on Vimeo.

(вступление очень не нравится, но что делать)

@темы: феминизм, социальное, шоб позырить

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я как-то до дрожи начинаю ненавидеть этот город.
Если бы на даче работало отопление, уехала бы туда не задумываясь.
Еще с лета 2010, со смога, у меня какой-то панический страх вот этого вот дыма в городе. Весной\летом я теперь радуюсь каждому дождю, т.к. это дает хоть какую-то уверенность в том, что существующие пожары немного тушатся. Я кстати еще раз напоминаю, что это прямой подарок нынешней власти нам.
Еще тогда мне явно подкосило здоровье.

Сейчас снова во всем городе смог, а в нашем районе еще и запах.
В дополнение к этому кладут новую дорожную разметку, у которой странный грибной запах. Ну, как пахнет мокрой землей, но он при этом химический, и не пропадает несколько дней.
И еще и почему-то опять эвакуируют все машины под окнами уже где-то полтора часа.

У меня честно возникает ощущение, что нас намеренно травят.
Ненавижу этот город.

@темы: я другой такой страны не знаю, политичное, the diagnosis is... butthurt

---

@темы: из всех искусств для нас важнейшим...

---

деструкции стекловидного тела, bitchez!

(но плавать после еды весьма неприятно)

@темы: шоб позырить, yeah, science!, ликвидация безграмотности

---

Хорошая статья про скандал с рубашкой в частности и Интернет и социальные сети в частности.

«When we react to something on social media like it's been thought out and nailed to the cathedral door, we may be serving our own preferred narratives rather than reality.»

Shirts And Shirtiness
www.popehat.com/2014/11/17/shirts-and-shirtines...
BY KEN WHITE · NOVEMBER 17, 2014
Tags:THIS IS WHY WE CAN'T HAVE NICE THINGS
This week I'd like to thank Dr. Matt Taylor for helping to show us that we don't really understand each other or the internet, and probably don't care to.


Your Job Is Probably Not A Vehicle For Self-Expression.

First things first: we1 like to forget where we are (or pretend to) when it serves our narrative.

Dr. Taylor wore a vivid shirt with scantily-clad women at work, while he was representing his employer in media interviews. That's different than Dr. Taylor wearing the shirt at home, or out at a restaurant, or on his own time. Our employers generally get to set a dress code. This is actually not fascism.

'Houston, we have a problem." Traditional mission control dress codes require a white shirt, black pants, black tie, and looking as much like Less Nessman as possible.
"Houston, we have a problem." Traditional mission control dress codes require a white shirt, black pants, black tie, and looking as much like Less Nessman as possible. Also, the Right Stuff.
I train both corporations and nonprofits in sexual harassment prevention, something required by California law for entities with more than 50 employees. I would advise my clients that someone wearing this shirt should be counseled in an appropriate manner to wear it on their own time2. It's not sexual harassment, and it doesn't create a hostile workplace: it's nowhere near being severe or pervasive enough to change the nature of the workplace. However, it could eventually be cited as one factor in a long list of things that create a hostile work environment. That's why I'd say it's a risk, in addition to being — in my opinion — unprofessional.3

On the other hand, I'd also advise any client that the way to counsel an employee wearing the shirt is in private, professionally, in a measured fashion. Asking the employee to apologize on television is not private, professional, or measured. No competent professional who deals with sexual harassment prevention would advise public shaming as a method of correction; it's irresponsible, legally reckless, and ineffective.

I've seen people say that the shirt "looks like freedom." Well, I guess, to the extent you think freedom means you can wear whatever you want to your job. I can usually wear whatever I like to my office, because my name is on the door and I don't actually own any clothes that would offend anyone, other than hypothetical people triggered by khaki. But I don't actually get to wear whatever I want when I go to court.4 I have a cool tie with little handcuffs on it but I don't tend to wear it to meetings with new clients because they can find it off-putting. I don't wear sweat pants when I take a deposition because part of a deposition is making the witness take you seriously and nobody takes you seriously when you are in sweat pants.

Work is not the same as home. We ignore than when it serves our arguments.

Our Intended Message Is Not Necessarily The Message People Received.

People took different messages from Dr. Taylor's shirt. Based on my own biases I interpreted it ironically, as in "MY HIPSTER SHIRT: LET ME SHOW IT TO YOU." Some people interpreted it as "this is what women are for." Some people interpreted it as "I do what I want." I don't know what message Dr. Taylor intended to send; it might well have been a message of fondness for a particular artistic style and iconographic era, to the extent he consciously contemplated a message at all.

Many of us don't have a firm and consistent grasp of how to handle the distinction between intended messages, received messages, and both reasonable and idiosyncratic differences between the two. It's tempting to say "we can assume that people intend the message that reasonable people receive," but prolonged exposure to actual people tends to cure you of that.

It's okay that we don't have a coherent theory of how to distinguish intended and received messages. Smart people have been arguing over that for a very long time. But doesn't it make sense to contemplate the difference when we talk about expression? Isn't it reasonable to ask "do I give the benefit of the doubt to people on 'the other side' as well as people 'on my side'?"

We interpret messages based on our experience. When we say "you're a sexist if you don't interpret this shirt as sexist" or "you're a weakling if you think this shirt sends a discouraging message to women," we're saying "my set of life experiences is the correct one." My wife is a PhD, and she shook her head at the notion that the shirt sends an excluding message. But I have friends and clients who are women in science, and some of them have had experiences with discrimination that would stupefy you. They may take the shirt differently. The issue isn't that one set of experiences is "right" and the other "wrong." The issue is this: if we want to discuss things seriously, we might have to resort to something other than our own experience-based gut reactions. We might have to confront a difficult question: how much do we care about how people interpret what we say, or about what people meant when they said things that annoyed us?

All of this is exacerbated by the fact that everyone on social media loves sarcasm and irony, but irony is hard to interpret on social media. I've been blogging with Patrick for nearly a decade and I still can't reliably tell when he's being ironic. As a Twitter follower said this weekend about our account:

Dilemma

So if one of our followers retweets us to someone who has never heard of us, what chance do they have of correctly interpreting our meaning?

We're Not Sure What It Means To Say Something On The Internet.

As a variation on the last point, we're often not clear what message someone intends when they say something online.

Take this response.

NotLikingTheShirt

The textual message is pretty clear. But what message, if any, is intended by posting it on Twitter? If you are sympathetic to Dr. Taylor and hostile to the criticism of him, you may interpret the underlying message as "cry havoc, and let slip the dogs of war" — you may assume that the speaker intended to make this into a Very Big Deal, and intended to provoke a particular response among readers. But did she? I don't know. Twitter lets us reach all of our followers instantly, and potentially be repeated to thousands or millions more. But it lets us do it in an instant, with very little thought or effort — really no more effort than it takes to speak it. Yet when it serves our individual narratives, we tend to assign a level of intentionality to Twitter and other social media that we would normally reserve for planned, deliberate, formal expression. A tweet might be a throw-away, a vent, a yawp, but we interpret it as "this person carefully formulated this statement and deliberately transmitted it to thousands of people, intending that it be passed on, showing how important they think it is."

That's true of tone as well as content. Let's say I say "fuck" in a tweet, as one does. I have likely not gone through the thought process "I am going to say 'fuck' now, with full consciousness that the people who are going to read it include my 14-year-old cousin, several of my pastors, some judges before whom I appear, and any number of people who are uncomfortable with that language." I type it out the way you might mutter something under your breath in traffic. Yet people may interpret it as if I arranged to have it engraved. Then the very same people will turn around, forget that that's the way they interpret Twitter, and casually toss out something with a tone and content they wouldn't deliberately choose for polite company. Let's call this "Twitnesia."

We're also fuzzy about how to react to multiple people talking about something. When I retweet something, or comment on something on Twitter, I rarely think "this person needs to have social consequences inflicted on them and I will add my followers and then we need 2.4 million more people to read it and then that will be the appropriate level of condemnation." In other words, we don't consciously think "watch me pile on." Instead, we tweet about stuff that's interesting, or funny, or affirms or preconceptions, or that we have a good line about. But we tend to interpret other people as being part of a coordinated effort. When they do it, it's "piling on."

Moreover, it's easy to confuse one person's momentary chosen focus for that person arguing that their focus should be everybody's focus. This is the "how can you talk about this when children are starving in Africa" rhetorical technique — or if you want to be a complete asshole, the fallacy of relative privation — and we aim it when we disagree with what a person is saying. When Mars Curiosity landed, plenty of people paid lots of attention to Mohawk Guy. Few people were upset by that — you didn't hear a lot of "OMG people are focused on appearance rather than on this historic event, how terrible." That's because for the most part the comments didn't push anyone's social or political buttons. But let the comments on appearance become critical along politically controversial lines, and all of a sudden everybody's name-checking the African kids. (That's easier to do when some people use rhetoric explicitly suggesting they are framing it as "what I noticed is the most important thing.")

In short, when we react to something on social media like it's been thought out and nailed to the cathedral door, we may be serving our own preferred narratives rather than reality.

We Build Our Own Echo Chambers.

We like to imagine that the internet in general, and social media in particular, will broaden our horizons by exposing us to a greater diversity of ideas and arguments.

What if the opposite is true?

The internet — and particularly social media — is only as broadening as you work to make it. Our natural instincts may be to use it to confirm and congratulate what we already think. That's especially true on places like Twitter: we "follow" people we want to follow. They, in turn, follow the people they want to follow — so when they retweet content, it's often agreeable to our peer group. When conflicting ideas are retweeted, it is often in the context of ridiculing them, or as disingenuous ideological synecdoche: "look at what this idiot says which is representative of what people on That Side say." We misinterpret a show of hands in our carefully cultivated clubhouse as a broad consensus. That means, of course, that it's much easier to treat opposing views as preposterous, extreme, or deliberately offensive.

We Can't Tell Whether There Is A Difference Between "Online" and "Reality."

We also become so immersed in our internet subculture that we mistake it for the broader culture. Have you ever talked to a kid with a hobby who seems genuinely mystified that you aren't intimately familiar with the intricacies and petty dramas and celebrities of his or her hobby? We make fun of that ("Grandma, I CAN'T BELIEVE you're not getting how controversial it is that they nerfed Paladins again in this latest patch!"), but we are that. We assume that something that's the talk of social media is the talk of the nation, and react accordingly. We're encouraged in this by online journalists — and increasingly television and print journalists — who are immersed in online culture and report it as if it is the same as the "real world." Then, when the story self-perpetuates into mainstream media and the "real world," we react with contrived outrage: "can you believe that this is actually a thing?" Of course it's a thing, we made it a thing by training journalists to rely heavily on social media for stories.

We're Dishonestly Obsessed With Metaphors of Violent Oppression.

People get criticized on the internet. Sometimes this criticism is unfair, irrational, and/or ridiculous. But when you say they've suffered a "lynch mob" or "witch hunt," unless people are actually calling for the person to be hanged or jailed, you're almost certainly full of shit.

Criticism is not censorship. Criticism is what we have instead of censorship. Preserving the ability to criticize vigorously is how we convince ourselves — tenuously — not to censor. Criticism is often leveled for incredibly stupid reasons, but then, so is the mechanism of government censorship.

When you say that someone criticized on the internet (or in the news) is the victim of a "lynch mob," here are the notions you are trying to sneak past your listeners:

The people who criticize this person are part of a thoughtless mob, reacting with visceral emotion and caught up in the wave. They should be driven by the pure cold light of reason, like me.
If lots of people criticize somebody that doesn't make the criticism right. In fact it makes it less right.
Being criticized by a bunch of people is like being physically harmed, possibly by the government. How much like it? We'll get to that later.
Discourse about controversial subjects should be polite and productive and I wish these squirrel-fucking subhuman traitors would get that.
In other words, you're likely just saying "I disagree strongly with this criticism and I will use lazy shorthand to say so." That's how you get a discourse in which lynch mobs are apparently chasing each other in circles — first the lynch mob after Dr. Taylor, followed by the lynch mob chasing the people who criticized Dr. Taylor, etc. This makes the shirt itself look profound in comparison.

We also use related rhetoric about what we're allowed to say. You hear a lot of "you're not allowed to . ." or "these days you can't . . ," by which people mean that we live in a time where if you do certain things it will have significant social consequences. But we always lived in that time. If I got up at a town meeting in 1914 and said "homosexuals should be allowed to marry each other," that would likely have had one set of strong social consequences, if I got up in a town meeting in 2014 and said "homosexuals should not be allowed to marry each other," it might have a different set of strong social consequences. The "you're not allowed to" rhetoric implies two false things: (1) that social consequences are equivalent to force or government coercion, and (2) there has been some sort of magical bunny-rabbit-gumdrop time when people could say whatever they wanted without social consequences.

Why do I care? I care because society's commitment to free expression is weak, and literacy in basic free speech concepts is spotty. "Lynch mob" rhetoric tends to equate speech with action that can be regulated. People who say "politically correct people form lynch mobs that ruin lives" may ironically make it more likely that the populace will tolerate laws enforcing political correctness, because they help conflate speech and action.

Should we make an effort to practice decency, and proportionality, and humility, and self-awareness in inflicting social consequences for speech? Damn right we should. But remember the points above about how we don't understand the internet. We mistake everyone in our Twitter feed condemning someone with everyone in the world condemning someone. We mistake offhand criticisms for carefully calculated ones deliberately sent to a mass audience. We mistake a different perspective for malice. We mistake our familiarity with someone for mass familiarity ("OMG @popehat called that guy out! Popehat has a huge audience! That's so disproportionate! He's leading a lynch mob!"). Our view of what is proportionate or disproportionate may be skewed.

We Like To Use Everything As A Weapon.

Whether we're criticizing, or criticizing the criticism, or criticizing the criticism of the criticism, or so on unto eternity like a mastubatory Oroborus, we enjoy making very broad social and political use of incidents.

Take the narrative that emerged in the criticism-of-the-critics level over Dr. Taylor. Allow me to pick on Glenn Reynolds for a second, because he can take it:

So how are things going for feminism? Well, last week, some feminists took one of the great achievements of human history — landing a probe from Earth on a comet hundreds of millions of miles away — and made it all about the clothes.

This, with all respect to Prof. Reynolds, is bullshit. Imagine me turning it back on him:

How are things going for conservatism? Well, last week, conservatives took a transitory social dispute and cynically twisted it for political advantage.

The familiar sequence is this:

1. People did something stupid.
2. Those people self-identify as feminists or I label them as feminists.
3. Feminists are stupid.
4. [A week later] Feminists say we should do xyz. But remember how stupid feminists are? Extremely stupid. Ha ha. So clearly we shouldn't do xyz.

You could plug anything into that to replace "feminists" and recognize it as common discourse. It's nonsense. It distorts the way we interpret things: it makes our focus not "what's a reasonable interpretation of this comment/incident" but "how can this comment/incident be of use to me."

But it's so seductive and fun. That's why we do it.

We're Plagued By Dirtbags.

If we congregate at the coffee shop on the corner to discuss politics, it's pretty easy to get rid of the nut who says "YOU DESERVE TO DIE for saying that about ethanol subsidies!!" It's a lot harder on the internet. There, crazy assholes can plague our conversations without getting kicked out. It's the drawback to anonymity: we can't inflict social consequences on trolls and threatmongers.

This is an uncomfortable truth, so we tend to deflect it. "Your statistics about who gets threatened more are totally misleading!" "Of those five statements, only one was really a threat, the others were just ill-wishes!" "Your Side's threats are worse than Our Side's!" "You didn't say anything the time we got threatened!" "This threat is probably a false flag!" "That dude probably can't really kill you because he lives far away and he doesn't have a car!" "That wasn't really doxxing because I found your home address on the internet!"

Ultimately, if we want to promote conversations worth having, that's all wheel-spinning. I have opinions about who is more likely to be threatened online, but whether or not I'm right, threats are unacceptable. I know the difference between true threats and bombast, but even "untrue" threats can be seriously creepy and unsettling. I know the difference between malicious abuse and threats that are likely to be carried out, but malicious abuse can be genuinely chilling. We minimize it until it happens to us.

It's easy to say "threats and publishing addresses and phone numbers and abuse of families is completely unacceptable," but that really doesn't get us anywhere. Being told "what happened to you is not right but it doesn't represent everyone who disagrees with you and it's probably a false flag and other people experience it too and I got called a dick on XBox Live once" isn't productive. Action talks. What might action look like? It might look like utterly shunning — unpersoning — anyone we identify who is engaged in such tactics. It might involve saying "that's unacceptable" without the "but . . . ." It might involve saying "this threat is frightening and unacceptable" rather than "this threat that is typical of Group X is frightening and unacceptable." It might involve people using their white-hat or grey-hat or even black-hat skills to identify — in public — the people who make threats, so that appropriate consequences can be inflicted upon them.5

As of now, threatening behavior distorts discourse in important ways. The discussion of Dr. Taylor is a good example. I hear — and find completely credible — that some people who criticized Dr. Taylor were threatened. Then when Prof. Reynolds offered the critique of the critics that I criticized above, some people suggested that he was morally responsible for what the threateners did. That's unfair and even pernicious. The existence of threatening scumbags shouldn't deter anyone from speaking their mind — whether it's a likely target, or someone that the scumbags are likely to agree with politically.

So What?

So where the hell do I come out on Shirtgate?

I come out like this: the shirt was not workplace-appropriate, but Dr. Taylor may not have realized that. The appropriate way to tell him was privately and professionally. Making him apologize on TV — if, in fact, he was made to do it — was hideously inappropriate. Some people reacted much more strongly to it than I did, but those people might have very different experiences with sexism than I've had. Someone calling Dr. Taylor an asshole on Twitter is not the same as someone saying "I call upon the polity to brand Dr. Taylor officially an asshole." Shut the fuck up about lynch mobs already.

Every time I say "we" in this post, I mean to include myself, because I have made all of these mistakes frequently. ▲
At least in most workplaces. It might be contextually acceptable in some workplaces ▲
So I'm giving sexual harassment prevention training to the police department of a small city and it's not going over great. A cop asks me "why the hell can't I express myself by putting a centerfold on my locker?" And, because I am me, I say "are you cool with someone putting a Playgirl centerfold on the next locker?" I then realized (1) the door was on the other side of the room, (2) all of these cops are armed, (3) we've represented this department in excessive force cases, and (4) it's possible that not everyone finds me as irresistible as I find me. ▲
I did actually show up in court once without a tie. But that's because I got a flat tire on the way to court and the tie got caught in the jack as I tried to change the tire and then there was a thing with the wrench. Long story. ▲
Humiliation of themselves and their families, loss of scholarships and jobs, inability to form relationships or secure employment, etc. Yes: if you are asking me if I have a problem with someone's life being utterly destroyed if they send an anonymous email saying "I will rape and kill you" to someone because they didn't like their target's speech, my answer is no, I support natural consequences. ▲

@темы: социальное, shirtstorm

---

@темы: псих

---

В джасте пост про то, чем не нравится Москва, запощу свой комментарий не туда, а сюда.

1. уничтожение зелени
2. отвратительная экология, всем плевать, заметное влияние на здоровье
3. СОЛЬ ЗИМОЙ НЕНАВИЖУ ЭТУ ВЗВЕСЬ В -15С ВЛАЖНЫЙ ВОЗДУХ (я реально сейчас радуюсь тому, что снег всё не выпадает, потому что как только это произойдет, везде рассыплют и пиздец)
4. город не для жизни
5. мало метро, неправильно и медленно развивается
6. наземный общественный транспорт - ад
7. разрушение исторического центра, разрушение парков, асфальтирование вместо посадок деревьев
8. ситуация с парковками
9. уборка опавшей листвы (это вообще незаконно, блять)
10. уничтожение малого бизнеса
11. слепые москвичи и "гости столицы", которым всё отлично лучший город земли, ненавижу нашу пассивность. вроде бы все несутся куда-то, везде толпы, всем что-то надо, но о важном никто не хочет думать, сплошные приспособленцы.

всё плохо, короче.
плюс только в большом количестве круглосуточных супермаркетов и аптек в моем районе. bless.

я москвичка (не коренная, во втором пок.) и собачница, так что "где вы видите эту грязь" (это писали в каментах) - в ведре, в котором мою лапы собаке. даже после свежевыпавшего снега ТЕМНОСЕРАЯ ВОДА. после того, как он метров максимум 20 прошелся по соли - серая вода. не было этого раньше, еще совсем недавно не было.

никто даже из моих московских знакомых, которые там родились не может сказать как из одной точки в центре города добраться в другую не спускаясь при этом в метро.

потому что тут долбанутые дороги и отвратный наземный транспорт. сама бы ездила только на автобусах\троллейбусах, вот пажалста: мне надо от Киевской ездить в район Фрунзенской (от метро там довольно далеко). на метро ровно столько же, сколько пешком от моего дома, но не всегда на это есть силы и не хочется приходить на занятия вспотевшей и полумертвой. можно на наземном, есть идеальный 132 автобус, НО. он ходит в теории 2 раза в час, фактически 1 и неизвестно когда (расписание есть но есессно не актуальное). и даже если ты, казалось бы, вовремя села, ты опоздаешь потому что он встанет в пробку на дорогомиловском мосту на полчаса, не меньше. ехать на наземном по свободной дороге 10 минут, но пользоваться этим я могу только уже возвращаясь с лекций, когда дорогие свободнее.

до важных точек, больниц к примеру, тоже сложно доехать во многих районах, не делая огромный крюк на нескольких видах транспорта. есть знакомая, которая час ездит каждый день на химиотерапию(!), хотя по прямой до онкоцентра было бы быстро.

и такое постоянно. есть вот прекрасный район магистральных улиц, где у нас ветеринарка и как-то мы почти каждый день ездили туда на такси и заебались объяснять водителям, что навигаторы неправильно их ведут, т.к. там не обновленная инфромация и какой-то важный переезд закрыт. ужасный район, что мешало там метро сделать не ясно.

bad mental health day

короче, плохо всё. сегодня я снова очень активно жалела, что не могу совершить самоубийство. признаю, я слабая. есть миллионы людей со страшными болезнями, но они живут. я не могу это терпеть, но судя по всему, что я слышала - оно не лечится и даже особо не облегчается. просто мне всю очень вялую жизнь будет постоянно плоховато. я не знаю как и главное зачем с этим смириться. как-то так.

@темы: нытье, я другой такой страны не знаю, the diagnosis is... butthurt

---

18.11.2014 в 20:44

Пишет  Св.:

Из ЖЖ Лены Климовой (которая ведёт в ВК группу Дети-404 и которую (группу, не Лену) Роскомнадзор желает закрыть за пресловутую "пропаганду гомосексуализма" ):

Протокол составлен, снова будет суд
November 18th, 19:25
В рассмотрении дела по месту жительства отказано.

Самое вкусное из протокола:

"материалы в целом способны вызвать у детей представление о том, что быть геем - это значит быть человеком мужественным, сильным, уверенным, упорным, с чувством собственного достоинства и самоуважения"

"данные комментарии открыто выражают негативное отношение к матери, осуждающей подростка-гомосексуалиста"

"в данном сообществе практически отсутствует информация о том, что данные отношения являются нетрадиционными в понимании норм, обычаев и устоев РФ"

@темы: я другой такой страны не знаю, 3,14, lgbt+

---

Поняла, зачем нужны наборные браслеты.
Нашла по-моему самую потрясающую фирму.
www.trollbeads.com/united-kingdom/en-gb

---

Listen or download Sitting on the Dock of the Bay for free on Pleer

@темы: music

---

am i an introvert or a socially awkward extravert?

@темы: прокрастинация, гиф, олени, Совсем скучно в поликлинике

---

31.10.2014 в 15:29

Пишет  Lidi:

Ника
Отдыхаю от одних фотографий другими. Не все ж суровых дядек обрабатывать.

@темы: yep dats me, уииииииииииии спасибо!!!!!!!!

---

i don't mind

Listen or download The importance of being idle for free on Pleer

@темы: music, that's my jam

---

Listen or download Иоганн Себастьян Бах. Святослав for free on Pleer

@темы: music, только во взрослом возрасте начала понимать, насколько на самом деле фортепиано не подходит Баху

---

пятиминутка феминизма\о наболевшем

многие мужчины, кажется, честно не понимают, почему феминисткам не нравятся патриархальные идеологии. как же так, спрашивают они, ведь эти идеологии предусматривают уважение к женщинам, почёт, чуть ли не на пьедестал ставят, ведь "женщина, будучи матерью, является тем, кто на самом деле руководит миром"...
ваше оружие - любовь и красота, говорят они, вы - наше вдохновение!...

...

пока в этом мире есть

1. разделение обязанностей между полами
и
2. ОРУЖИЕ, войны, разная физическая подготовка для мужчин и женщин

женщина всегда будет в подчиненном, уязвимом положении

"ни один уважающий себя мужчина не поднимет ру.." WELL GUESS WHAT, большинство людей живут как минимум в весьма серой моральной зоне. в мире вокруг сплошные ублюдки, давайте будем честными, ок? и защита красотой в этой ситуации ровно так же эффективна, как питание воздухом.

@темы: феминизм

---

---

и очередное про депрессию

© halemaumau.livejournal.com/102443.html

«В общем, так. Меня зовут Оля, я довольно молода и буду довольно молодой еще лет десять-двадцать, даже если продолжу бухать в лучших традициях русской интеллигенции. У меня нет (во всяком случае, пока) рака, спида, гепатита, рассеянного склероза и родильной горячки. Близорукость весьма умеренная, гастрит успешно залечен. Все мои родственники и друзья живы, плюс-минус здоровы и обитают далеко от зон каких-либо боевых действий. Я живу в Москве, и у меня хватает денег, чтобы каждый день покупать кофе в старбаксе (честно говоря, даже на сэндвич хватает, и еще остается). Я люблю смешные картинки, велеречивость, секс, текст, тыкать пальцем в закаты над Строгино и ни с хрена пить шампанское середь недели.

Я бы не стала так кудряво себя анонсировать, не будь всей этой разлюли-малине от роду неделя. В том смысле, что примерно неделю назад антидепрессант, который я принимаю, наконец-то достиг в моем организме нужной концентрации и начал действовать. Предшествовали этому знаменательному событию - внимание, сейчас будет драматический пафос - Три. Года. Ебаной. Пустоты. Если без пафоса, то у меня была самая обыкновенная депрессия, если образно - то это были три года в обнимку с дементором из "Гарри Поттера". Если в разрезе "на что я трачу жизнь свою" - три года, которые примерно с тем же успехом можно было пролежать в коме (хоть выспавшейся была бы, наверное). За эти три года я получила диплом, сменила четыре места работы, купила машину и научилась ее водить, еще что-то, еще что-то - короче, если проводить аналогию с комой или летаргическим сном, я неоднократно заслужила приз "Почетный лунатик".

ТРИ ГОДА. 1095 дней, которых как бы не было. Я тут недавно где-то читала, что, мол, 23 года - это самый лучший человеческий возраст. 22 и 24 наверняка немногим хуже, но мне этого уже никогда не проверить.

В общем, я имею сказать (и, как мне кажется, имею право сказать) о депрессии. Это слово используют все и постоянно, но я ни разу не видела в этих больших русскоязычных интернетах внятной попытки объяснить, что оно значит на самом деле (сбивчивые посты в тематических жж-сообществах и статья в википедии не счет). Впрочем, даже если кто-то уже все сказал, я скажу еще раз, потому что это, блядь, важно и всех касается. Я начну с самого начала и, прошу прощения, это будет длинно (даже слишком длинно, наверное, с массой ненужных подробностей). Я еще напишу об этом сжато, емко и художественно, но пока что пусть будет хотя бы так. Пожалуйста, прочитайте, особенно если у вас депрессии никогда не было.

Для начала представьте, что у вас настоящее, очень сильное горе. Допустим, умер кто-то важный. Все стало бессмысленно и безжалостно, вы с трудом встаете с кровати и все время норовите заплакать. Вы плачете, бьетесь головой о стену (или не бьетесь - это уже от темперамента зависит) и вливаете в себя алкоголь. Все утешают вас, вам пододвигают тарелочку вот с этим крутым пирожным, которое вы так противоестественно сильно любите, и на третий-пятый раз вы, в общем-то, соглашаетесь разок его куснуть. Потом вспоминаете, что кредит невыплачен, собака невыгуляна, а еще вообще-то есть дело, которое надо делать, и, кстати, посмотрите, какой нынче закат над Строгино красивый, охренеть просто, а.

Депрессия - это когда вы не откусываете пирожное ни на третий, ни на тридцать третий раз, и вам просто перестают его предлагать. Если представить, что жизнь - это такая разноцветная жидкость, которой заполнено человеческое тело, то депрессия - это когда жидкость откачали почти до нулевой отметки, оставив только какую-то мутную взвесь на дне, благодаря которой вы можете пользоваться руками, ногами, речевым аппаратом и логическим мышлением. Откачали и за каким-то лешим наглухо закупорили отверстия, через которые можно было бы влить новую порцию. Кто, зачем и почему - неизвестно. Может, ужасное событие было настолько ужасным, что от него никак не оправиться (тогда это называют экзогенной, или реактивной, то бишь спровоцированной внешними факторами, депрессией). Может, у вас от природы уровень этой самой жидкости был чуть ниже нормы, а клетки, в которых она хранилась, давали течь, и жидкость уходила из них постепенно, годами, кап-кап. Это называется "эндогенная депрессия", и так даже хуже, потому что вам вряд ли станут заботливо предлагать пирожные, у вас вроде бы никто не умирал. У меня был промежуточный вариант - я, в целом, и так не претендовала на титул "Мисс Жизнерадостность", а тут еще и мир от души двинул мне в табло.

Депрессию часто описывают в духе "весь мир стал серым", но это вопиющая неточность. Мир остается цветным и многообразным, и ты это видишь, со зрением у тебя все в полном порядке. Просто теперь весь цвет и многообразие - это просто информация, от которой тебе никак, ВООБЩЕ НИКАК. Не интересно. Не вкусно. Не радует. Непонятно, почему должно радовать. Непонятно, почему радуются другие, зачем они шебуршатся, что-то там читают, куда-то едут, собираются группами более и менее трех человек. "Не для меня придет весна, не для меня Дон разольется" - это про депрессию. Не знаю, можно ли объяснить это человеку, который там, в депрессии, никогда не был: тебя не трогает как сам факт разлива Дона, так и его масштабы. Ручеек и океан не радуют совершенно одинаково. Бессмысленно копить деньги, чтобы уехать из этой гребаной гайморитной Москвы к морю - ты приедешь, уставишься на это море (синее, глубокое, теплое, бескрайнее, наполненное разноцветными рыбами) и подумаешь: "Ага, ну вот море. Цвет - синий. Глубина - столько-то метров. Температура - столько-то градусов. Протяженность - столько-то километров. Фауна - разнообразных форм и цветов. И?". Депрессия - это такая компактная персональная зима, которая всегда с тобой, как тот праздник.

Я знаю, о чем говорю - я ездила к морю в депрессии. Всю неделю я просидела в лобби отеля, где был вай-фай, и глушила вискарь. Я потратила на вай-фай и вискарь сумму, за которую можно было бы съездить на более отдаленное море на вдвое больший срок. Когда я не сидела в лобби отеля, я лежала у себя в номере, смотрела русский канал по телеку и глушила вискарь, купленный в дьюти-фри. Несколько раз я сходила на море и даже в нем искупалась.Один раз - надела маску и посмотрела на рыб под водой. Написала несколько смс-ок родне и друзьям о том, что рыбы красивые, море теплое, а я очень довольна отпуском. К счастью, я была на море одна, иначе пришлось бы имитировать радость постоянно, а это очень утомительно. Это, кстати, еще одна сторона депрессии, неведомая здоровому человеку - ты должен постоянно изображать эмоции, которых не испытываешь. Более того, ты плохо помнишь, как испытывал их раньше, поэтому приходится напрягать мозги, конструируя реакции, которые у нормальных людей возникают автоматически. Допустим, ты идешь по улице с другом мимо цветущей вишни. Друг говорит: "Посмотри, как красиво!". Ты смотришь.Фиксируешь: "Белый цвет лепестков. Солнечный свет падает под тупым углом, за счет чего лепестки выглядят объемными. Это должно вызывать во мне радость, поскольку эстетически привлекательно, но достаточно умеренную, поскольку весьма обыденно и часто встречается в это время года". Соответственно, ты говоришь что-то вроде: "Да, слушай, офигенно! Как хорошо, что весна!". Впрочем, со временем логические конструкции уходят куда-то в фоновый режим и у тебя в сознании просто загораются лампочки - "радость", "интерес", "юмор". Ты прилежно выдаешь нужные реакции и даже мысли не допускаешь, что может быть как-то по-другому.

То, о чем я сейчас написала - это, если что, умеренная такая депрессия, не тяжелая. То есть ты вполне в состоянии изображать вменяемого члена общества, ходить на работу, поддерживать какое-то количество социальных связей и автоматически, без интереса, потреблять простенький контент типа сериалов и развлекательных статей. Разумеется, все это дается не слишком легко, ты очень смутно понимаешь, зачем оно тебе нужно, ты ни на что не надеешься, ты тупо выполняешь некий набор действий (скорее всего, обильно заливаясь алкоголем по вечерам).

А теперь представьте все то же самое с одним дополнением: в вашу грудную клетку воткнут топор. Топор невидимый, крови нет, внутренние органы работают нормально, но вам все время больно. Больно независимо от времени суток, положения в пространстве и окружающей обстановки. Так больно, что становится сложно даже разговаривать - между вами и собеседником как будто метровая толща стекла. Трудно понимать. Трудно формулировать. Трудно думать даже самые простые мысли. Любое действие, которое всю жизнь выполнялось на автомате, вроде чистки зубов или похода в магазин, становится подобно перекатыванию с места на место огромных каменных глыб. Вам не просто не нравится и не хочется жить - вам, натурально, хочется сдохнуть, причем как можно скорее, и это не рисовка в духе "да лучше б меня самосвалом переебало", это всерьез. Жить - мучительно и невыносимо, в каждую отдельно взятую секунду. Вот это - уже настоящая депрессия, тяжелая. Работать практически невозможно, скрывать от окружающих, что с вами что-то не так, - тоже. Я провела в этом состоянии около полутора месяцев, это было два с половиной года назад, и больше всего на свете я боюсь, что когда-нибудь это повторится. Потому что это ад на земле, это дно, это хуже рака, спида, войны и всех остальных несчастий, которые могут приключиться с человеком, вместе взятых. Если бы в один из дней тех полутора месяцев умерла моя мама или лучшая подруга, мне бы не стало больнее, потому что параметр "боль" и так был выкручен до абсолютного максимума, доступного моей нервной системе. Если бы умерли все люди, которым было до меня дело, я бы просто покончила с собой. Вообще, наличие людей, которым, по твоему мнению, от твоей смерти станет не очень, кажется единственным достаточном основанием продолжать этот кошмар. Вряд ли можно считать это проявлением альтруизма - это скорее что-то из разряда давным-давно и не слишком осознанно заученных прописных истин, которые держатся в башке до последнего.

Кстати, депрессия может быть еще и тревожной. Это когда топор в твоей грудной клетке кто-то вдруг начинает раскачивать из стороны в сторону. Со мной это происходило каждое утро - я сидела под вытяжкой, прикуривала сигареты одну от другой и мучительно боялась всего, от далекого будущего до сегодняшней электронной почты. Иногда тревога нарастала ночью, я часами перекатывалась от края кровати к стенке и заставляла себя повторять: "Если я переживу это, я стану железной, если я переживу это, я стану железной, если я переживу это...". Господа, это полный бред. Это тот случай, когда, то, что тебя не убивает, делает тебя просто менее живым, но никак не сильным.

Насколько я знаю, такие состояния (когда с топором в груди) лечат в стационаре. Но многие худо-бедно вылезают самостоятельно - помогает молодость, живучесть, вот это все. Я тоже в какой-то момент вылезла - вместе со своим топором я дотащилась до ближайшего к дому спортзала, купила абонемент (потом было очень странно и страшно смотреть на свою фотографию в этом абонементе - это было совсем серое, мертвое и опухшее лицо) и начала каждый день выгонять себя на тренировки. Я въебывала до кровавого пота по два-три-четыре часа ежедневно, иногда по два раза в день, и постепенно, очень медленно, топор в груди начал растворяться. Через пару месяцев он трансформировался в эдакий небольшой зажимчик, который по вечерам и вовсе иногда пропадал. Не знаю, как это называется в медицинских терминах, но из штопора я вышла. Нашлась работа, восстановилась способность соображать, коммуницировать и даже что-то там конструировать из слов. Я решила, что я вполне себе в норме.

И вот тут спрятана большая жирная подстава. Потому что после месяцев прокручивания через мясорубку твоя старая личность превращается в совершено однородный фарш. Ты очень смутно помнишь, кто ты, что ты любил и что доставляло тебе удовольствие (и доставляло ли что-то вообще). Это, конечно, не амнезия, просто ты достаешься себе в виде набора высушенных характеристик без всякого наполнения. "У меня аналитический склад ума". "Я чрезмерно эмоциональна". "Я умею и люблю писать тексты". Ты берешь эти слежавшиеся наборы слов, добросовестно напяливаешь на свой внутренний скелет и все, вроде бы, окей. С одной ремаркой: ты не помнишь, что "аналитический склад ума" , вообще-то, раньше означал возможность приподняться над хаосом и увидеть в нем внятную структуру, и как это было кайфово, и как ты любил свой мозг за то, что он это умеет. И как вам с мозгом было интересно часами выстраивать цепочки аргументов, любоваться ими, рушить их и выстраивать новые. Не помнишь, что писать тексты - это священнодействие, боль и трепет, и как страшно случайно промахнуться и наделать в ткани языка безобразных дыр, и какое это острое счастье - все-таки поймать течение и аккуратно встроить свой смысл в ДНК слов. И что чрезмерная эмоциональность - это способность не раздумывая нырять в самые темные колодцы и пропускать через свою нервную систему такие разряды, от которых слон бы заколдобился, что кроме несовместимой с жизнью боли это такого же накала восторг, божественный свет и альпийские вершины, и особенное, мало кому доступное равновесие на тонкой дрожащей проволоке где-то между отчаянием и оргазмом. (Подставьте сюда любые другие характеристики, суть останется неизменной - вместо всей цветистости, которая раньше обозначала твое "я", у тебя есть только какая-то пыльная мешковина).

Депрессия не закончилась, но ты-то этого не знаешь, ты принимаешь десятиградусный мороз за ноль. Ну а что, птицы на лету больше не замерзают, дышать можно, - наверное, так всегда и было. Ты начинаешь жить как за мутным стеклом, даже не догадываясь, что большинство людей живет как-то по-другому. Иногда стекло слегка проясняется, и ты ощущаешь что-то вроде радости (точнее заставляешь себя ощущать - радость не приходит сама собой, ее надо долго и старательно из себя выковыривать; иногда получается). Ты думаешь, что вот это - и есть пресловутые плюс двадцать два, солнце и легкий ветерок, не понимаешь, в чем прикол, а на деле термометр показывает минус два и под ногами у тебя грязь с реагентами. Жизнь кажется занудной конференцией, на которую раз уж притащился, надо остаться хотя бы ради фуршета, но на фуршете не дают ничего, кроме заветренных бутербродов, и, несомненно, лучше было бы не приходить сюда вообще.

Но раз уж родился и решил не умирать - надо отвечать за базар и жить, думаешь ты. Поскольку само по себе это занятие тебя совершенно не интересует, скорее всего, рано или поздно ты вляпаешься во что-нибудь нездоровое. Депрессия - самое подходящее состояние, чтобы вступить в секту, двинуться на религии, податься в серийные убийцы или сесть на героин. С вышеперечисленным лично у меня как-то не сложилось, зато я хорошенько отожрала трех других, не менее стремных, депрессивных блюд.

Блюдо первое - конструирование смыслов. Я же не дура и не мазохистка, чтобы тащиться по вымерзшей серой пустыне просто так, процесса ради. Поэтому я напрягла мозги и придумала себе смысл и цель. Я сейчас не буду вдаваться в подробности, но смысл был хороший, гуманистический, и цель достойная. Проблема в том, что при полной ангедонии никакие цели и смыслы ничего не освещают и не наполняют, они дают лишь ощущение свинцового долга, к выполнению которого ты должен гнать себя каждую секунду и в соответствие с которым должен быть приведен каждый твой шаг. Ничто не делается просто так - я даже сексом занималась с мыслью "Я делаю это для того, чтобы неудовлетворенность не мешала мне идти к цели". Шаг в сторону влечет за собой внутренний расстрел, напряжение никогда не ослабевает, расслабляться нельзя. Шансы вылезти из депрессии при таких раскладах нулевые, потому что если где-то на периферии и замаячит слабая тень радости, ты немедленно себе ее запретишь, ибо к цели она тебя не приближает. Кроме того, безумно болезненным (а боль, в отличии от радости, ты испытывать ого-го как можешь) становится любое соприкосновение с чужими целями и смыслами. Не потому, что ты считаешь свои единственно правильными - просто ты чуешь, что другие несут все эти цели и смыслы как-то иначе. Что для них это, видимо, не путешествие по пустыне с пушечными ядрами на обеих ногах, среди колючей проволоки и сторожевых вышек. Ты не понимаешь, завидуешь,злишься, отчаиваешься, замыкаешься. Твоя цель - это все, что у тебя есть, при этом ты знаешь, что висишь на ней, как на отвесной стене, буквально на одном ногте, и самая мелкая неудача может отправить тебя вниз, обратно, туда, где бессонные ночи с топором в груди. И однажды это происходит, потому что неудачи в любом случае неизбежны, а в твоем тем более - ты загнан, измотан, почти недееспособен, какие уж тут покорения вершин.

Блюдо второе - бессмысленная и беспощадная работа. В историю с конструированием смыслов за три года депрессии я вляпывалась несколько раз, в работу - только один, зато со всего размаху. Когда смысл в очередной раз начал выскользать у меня из пальцев, я работала редактором в издательстве корпоративной прессы (чтобы иметь деньги, чтобы есть еду, чтобы идти к цели). Работа получалась у меня довольно хорошо, и когда цель лопнула, я просто продолжила ее делать - уже не "чтобы", а просто так. Я стала работать больше и лучше, потом еще больше, еще, еще. Я работала по пятнадцать, шестнадцать, восемнадцать часов в день. Я просыпалась ночью, открывала рабочую почту и отвечала на письма. Когда я не спала, я проверяла рабочую почту каждые три-пять минут. Утром я ехала в офис и работала, днем иногда выходила куда-нибудь с ноутбуком и работала за едой, или хотя бы отвечала на письма с телефона. Если в кафе не ловил вай-фай, у меня начиналась паника, я судорожно запихивала в себя еду и буквально бежала в офис. Я почти всегда уходила с работы последней, приезжала домой или в гости и продолжала работать до глубокой ночи, постепенно накачиваясь алкоголем до состояния, когда работать было уже невозможно и получалось уснуть. Пила я каждый вечер, потому что иначе зажим в грудной клетке начинал превращаться в старый добрый топор, а мне нужно было работать. В выходные я тоже работала, а если вдруг не работала, то чувствовала себя ужасно виноватой и пила в два раза больше. Я могла говорить только о работе (да и общалась только с коллегами). Через какое-то время меня повысили, и я пыталась работать еще больше, но больше было уже некуда, и я чувствовала себя виноватой, и пила, и спала по два-три часа, и постоянно боялась, что делаю что-то не так. Я не любила свою работу, не видела в ней никакого смысла, не получала от нее удовольствия, а зарплату тупо пропивала или отдавала маме, но продолжала хуярить. Я не стриглась, не покупала одежду, не ездила в отпуск, не заводила отношений. Изредка я шла одна в какой-нибудь бар, напивалась в труху, перекидывалась какими-то словами с первым попавшимся пьяным телом мужского пола и ехала к нему трахаться. В такси, увозящем меня домой из какого-нибудь Отрадного, я проверяла рабочую почту и уже не помнила ни имени, ни лица этого человека. Потом я перестала делать и это, и только работала, работала, напивалась и работала снова.

А потом просто пришел день, когда я не смогла работать - вообще, совсем, даже если очень поднажать. Нервное истощение было, видимо, настолько сильным, что я даже не помню, как объясняла начальству, что хочу уволиться, что делала вместо проверки рабочей почты и обсуждала ли с кем-нибудь произошедшее. Помню только абсолютную, стопроцентную, по пантону, пустоту внутри.

Блюдо третье - любовь вместо чумы. По мотивам этой истории я когда-нибудь напишу роман и сниму кино, над которым Канны взрыдают кровью, но сейчас речь не о захватывающем сюжете.

В общем, со мной случилась любовь. Нормальная такая любовь к живому и очень неидеальному мужчине, не слишком взаимная, отягощенная сложными обстоятельствами - ну, со всеми бывает. Но я-то жила в пустыне, за мутным стеклом, в мире без радости и желаний, при вечноотрицательной температуре. И тут стекло вдруг прояснилось, серотонин ударил прямо в мозг, температура подскочила до плюс сорока, впервые за долгое, долгое время я почувствовала, что что-то приносит мне радость. Что я чего-то хочу, черт подери. По-настоящему хочу, без всяких сложных умственных конструкций. И это что-то - вот этот человек. И все стало крутиться вокруг этого человека, и это было совершенно закономерно, потому что только идиот уйдет в пустыню от родника, и тридцать три раза плевать, какими там ядовитыми колючками этот родник обсажен.

Перед каждой встречей с мужчиной я знала, что на следующий день мне будет плохо, очень плохо. Мужчина считал, что наши встречи - это неправильно, и, проснувшись рядом со мной, был мрачен и холоден, и спешил уйти. Просить его остаться было бессмысленно, и мне оставалось только пить и плакать. Но накануне все это был не важно, потому что я его видела, и трогала, и говорила с ним, а еще был секс, какого раньше со мной никогда не случалось, а ночью можно было лежать и осторожно гладить его, спящего, по руке. Это была настоящая радость, и хотя горечи в ней было, наверное, больше половины, отказаться от нее было невозможно.

Мы с мужчиной вели бесконечную переписку - каждый день с утра я начинала ждать, когда он напишет. Если он не писал, зажим в моей грудной клетке превращался в форменные тиски, и я писала сама, наплевав на все "советы мудрых женщин", гласящие, что нельзя быть навязчивой. Он писал почти всегда, и я отвечала, где бы и с кем бы не находилась. Я выпадала из разговора, бросала работу, переставала следить за дорогой, выключала фильм и уходила в эту переписку, потому что только она была интересна и имела значение. Если мужчина хотел со мной увидеться, я отменяла любые планы. Если мужчина неожиданно отменял встречу (а он часто так делал), в мою грудную клетку немедленно втыкался топор и торчал там до тех пор, пока я не "снималась" перепиской. Иногда отношения эти делали мне так больно, что я, окончательно охренев, предпринимала попытку их разорвать. Примерно через секунду после разговора о разрыве у меня появлялось ощущение, что это меня разрывает на мелкие бессмысленные клочки, на гребаные атомы. Меня просто парализовывало от боли, я выдерживала несколько часов и писала - пожалуйста, прости, я была пьяна, под наркотой, не в себе, я не хотела, давай вернем все как было, давай вернем хоть как-нибудь. Ты хочешь просто дружить со мной? Хорошо, да пусть дружить, только пиши мне, только дай мне тебя увидеть.

Это был бесконечный цикл отдалений и приближений, и в какой-то момент мужчина подпустил меня к себе очень близко, начал говорить мне всякие хорошие слова, обнимать меня как-то эдак нежно и даже включать в свои планы на ближайшее будущее. А потом вообще сказал, что я ему нужна, что он вроде как остается со мной. Тут нужно отметить, что я все это время очень старалась себя наебать. Я говорила - человек не может быть для другого человека целью, смыслом и исходом. Если все это кончится, мне, конечно,будет очень больно, но я переживу. Если он уйдет от меня окончательно, я справлюсь (как именно - я предпочитала не думать). Люди добрые, никогда не пиздите себе. Когда буквально через неделю после хороших слов о том, что я ему нужна, мужчина по телефону сообщил мне, что нет, он со мной не останется, и вообще вся эта мутная история окончена, я очень четко поняла, что нихуя. Что человек может быть целью и смыслом, и вот сейчас, в эту секунду, цель и смысл от меня уходят. И я не знаю, как это пережить, и я не справляюсь. На этом месте со мной первый раз в жизни приключилась настоящая истерика - сознание просто вырубилось, и та ничтожная его часть, которая еще работала, слышала, как кто-то орет моим голосом "НЕТ НЕТ НЕТ". Потом я писала мужчине сообщения, кричала, плакала, смотрела в одну точку, ненадолго уснула, снова кричала. Потом меня стало тошнить - я блевала весь день, до тех пор, пока не уломала мужчину продолжать хоть как-то со мной общаться. Я готова была умолять, угрожать, валяться в ногах и цепляться за его штанины, потому что в мою грудную клетку уже воткнулся топор, а в мире нет таких унижений, которые были бы хуже, чем жизнь с топором в груди.

Знаете, что самое стремное во всей этой истории? Этих трех лет тоски, ужаса и безумия могло просто не быть. Купировать мою депрессию оказалось не сложнее, чем вылечить какую-нибудь лакунарную ангину. Две недели приема удачно подобранных препаратов - и мутное стекло, отделявшее меня от мира, исчезло. Многолетний зажим в груди, который уже казался мне неотъемлемой частью моей анатомии, просто разжался. Я откинулась с зоны, вышла из комы, вернулась с Крайнего севера - я не знаю, как лучше описать это состояние. Мне стало нормально - наверное, так точнее всего. Мне тепло, мой кофе крепкий и вкусный, листва на деревьях зеленая, и над Строгино сегодня наверняка будет потрясающий, какой-нибудь оранжево-зеленый, закат. Я вижу, что у всех людей разные лица, истории и способы думать, мир переполнен хорошими текстами и смешными картинками, в городе постоянно что-то происходит, а в интернете кто-то неправ, и все это безумно интересно. Когда я слезу с таблеток и смогу продолжить бухать в лучших традициях русской интеллигенции, мы с сестрой купим бутылку шампанского и пойдем шляться по центру в ночь со вторника на среду, перетирая за отечественный кинематограф, и это будет круто. А еще я приеду к морю и забегу в него прямо в одежде, с воплем и брызгами - я ведь обожаю море, просто совсем об этом забыла.

Вы не представляете, какой это шок - вдруг вспомнить, что опция "справляться с жизнью" включена в твою базовую комплектацию по умолчанию и не требует постоянных мучительных усилий. Жизнь, оказывается, можно просто жить, не напрягаясь, и даже корректировать по своему усмотрению. Когда к каждой твоей ноге не примотано по пушечному ядру, эта самая жизнь кажется легкой, как тополиный пух (который, кстати, я очень люблю, и который три лета подряд не могла заценить). Без этих ядер у меня столько сил, что я могу, как тот самый Мюнхаузен, запланировать себе на 8-30 подвиг, а на 13-00 - победоносную войну. Наверное, пора и правда завести ежедневник, потому что у меня теперь вечно не хватает времени. Все ненаписанные за эти три года тексты мучительно хотят, чтобы я срочно их написала, все непрочитанные книги мечтают стать прочитанными, а абортированные мысли - продуманными. Мне хочется разговориться со всеми людьми, мимо которых я прошла, не заметив их, и съездить во все те страны, куда меня звали, а я не поехала, отмазываясь безденежьем, а на деле просто не понимая, зачем это нужно - куда-то ехать.

А еще очень жалко себя. Не в смысле "никто меня не любит, пойду я на болото", а в прошедшем времени - очень жалко этого отважного человека, который ухитрялся не просто ходить с пушечными ядрами на обеих ногах, но еще и участвовать в каких-то забегах, и даже иногда брать в них какие-то места. И немного обидно - от того, что история трех лет моей жизни, героиня которой много страдала и очень старалась, оказалась историей болезни.

Я начала писать этот текст неделю назад, но специально не заканчивала его и никуда не вывешивала - я опасалась, что все это какое-то отклонение от нормы, неадекватность на фоне приема препаратов, гипомания, черт знает что еще. Я десять раз переуточнила у психиатра, точно ли со мной все нормально, прогуглила симптоматику гипоманиакальных состояний, поинтересовалась у знакомых, не выгляжу ли я странной. Если верить психиатру, гуглу и знакомым, а также моим собственным воспоминаниям о себе до депрессии (подкрепленным, кстати, письменными свидетельствами), то да, именно сейчас со мной все нормально. Я чувствую себя примерно так же, как большинство людей (с поправкой на восторг неофита, конечно) и это очень плохо укладывается у меня в голове. Три года, ТРИ ГОДА, БЛЯДЬ.

Если что, это ни в коем случае не пост пропаганды таблеток. Я всего лишь хочу сказать, что болезнь депрессия существует, что она может случиться с каждым, что ее можно и нужно лечить и что я не понимаю, почему это до сих пор не написано огромными буквами на биллбордах. Как именно лечить - это уже к специалистам. Я не знаю, как работают все эти рецепторы, захватывающие или не захватывающие серотонин и норадреналин (но, наверное, теперь изучу - хотя бы по верхам). Может быть, кому-то и правда могут помочь медитации, молитвы, разговоры, травяные отвары или бег трусцой. Но если вы бегаете, молитесь и разговариваете месяц, другой, третий, а депрессия не заканчивается - значит, конкретно в вашем случае конкретно этот метод не работает, и надо искать другой. Если вы не уверены, закончилась депрессия или нет - значит, она не закончилась. Когда закончится, вы при всем желании не сможете этого не заметить. Это как с оргазмом - если сомневаешься, испытываешь ты его или нет, значит, не испытываешь, уж извини.

Понять, что депрессии больше нет, очень легко. А вот допереть до того, что это ее раньше не было, а теперь ты увяз в ней по уши, значительно сложнее. Я не могла допереть три года - и сейчас я просто не понимаю, как такое возможно. Я живу в столице и пью кофе в старбаксе, я образованна, имею доход выше среднего и неограниченный доступ к информации - и за три года так и не врубилась, что со мной что-то не так. Я даже ходила к психологам - и даже они ничего не поняли. Может быть, это были просто плохие специалисты, а может - это я оказалась хорошей актрисой и очень талантливо имитировала нормального человека. Я говорила: "Меня мучает совесть за совершенный поступок", "У меня сложные отношения с мамой", "У меня мучительные отношения с мужчиной", "Я ненавижу свою работу", но мне ни разу не пришло в голову сказать правду: "Меня ничто не радует и мне ничто не интересно". Я просто сама себе в этом не признавалась.

В общем, дорогие все, я заклинаю вас всеми вашими богами, теорией вероятности или чему еще вы там поклоняетесь, - берегите себя! Эта хуйня подкрадывается тихо и осторожно, и никто, кроме вас, не заметит, как ваш богатый (сейчас это слово здесь без всякой иронии) внутренний мир превращается в мерзлую пустыню. Да и вы не факт, что заметите. Поэтому следите за собой - в прямом смысле следите, отслеживайте мысли и эмоции, и если вам плохо или даже просто нехорошо две недели, три, месяц - бейте тревогу. Идите к врачу, а если не можете идти - звоните кому-нибудь, и пусть вас волокут туда хоть за ногу по асфальту. Пусть лучше тревога будет напрасной - никто не станет назначать вам таблетки, если они вам не нужны. Если вам плохо, больно и безрадостно много месяцев подряд - это не потому, что у вас какой-то такой специальный возраст, не потому, что вас кто-то не любит или любит не так, как нужно, не потому, что вы не знаете, в чем смысл жизни, не потому что эта жизнь жестока и прямо сейчас кто-то где-то умирает, не потому, что у вас нет денег или рухнули какие-то ультраважные планы. Скорее всего, вы просто больны. Если в этом месяце вам ни разу не было просто неплохо в моменте, потому что тепло, светло, вкусно и люди хорошие, - с вами явно что-то не так. Если вам кажется, что вас никто не понимает, и вам при этом больше 15 лет - скорее всего, вас действительно никто не понимает, потому что здоровым людям крайне сложно понять человека в депрессии.

Берегите себя, пожалуйста. А если не убережете и начнется - шлите в хуй всех, кто скажет, что вы просто тряпка, нытик, не нюхали пороху и беситесь с жиру. Даже не пытайтесь вылечить себя мотивирующими цитатами о ценности момента или надеждой на то, что все исправится, когда у вас будет больше денег, смысла или любви. Даже не думайте читать в интернетах статейки из серии "128 способов борьбы с депрессией", которые обычно начинаются со слов "учитесь видеть во всем хорошее". Закрывайте на хрен всю эту ерунду, идите к врачу и говорите все как есть, без рационализаций и "ну, на самом-то деле все не так плохо, это я так". Если у вас есть дети, берегите их тоже, расскажите им, что такое бывает. И у детей бывает тоже. Сейчас я понимаю, что депрессивные эпизоды, пусть сезонные и не очень продолжительные, случались у меня еще в начальных классах, а лет с 12 до 17 - вообще стабильно каждую зиму. Я была уверена, что это нормально - превращаться в холодное время года в отупевший замороженный полуфабрикат с прищепкой в груди и постепенно оттаивать к лету, писала об этом стихи и очень удивилась, когда пришла очередная зима, а мне почему-то было так же интересно и прикольно жить, как летом.

Это действительно стремно. Об этом действительно стоит писать на биллбордах, снимать социальную рекламу и рассказывать в школах. Депрессия - это вам не рак, конечно, от нее обычно не умирают, но с ней и не живут. Человек в депрессии ничего не может дать этому миру, он становится вещью в себе, и миру он не нужен точно так же, как мир ему. На депрессивного сотрудника не подействуют никакие навороченные системы мотивации. Бессмысленно пытаться насадить нравственность, патриотизм или ультралиберальные политические программы в депрессивного гражданина. Депрессивному зрителю бесполезно показывать потрясающее кино и крутить перед ним добротные рекламные ролики, призывающие купить киа рио и кока-колу.

"Плохо, ежели мир вовне изучен тем, кто внутри измучен".

P.S.: Картинка вверху - это фотография моего авторства, снятая когда-то в позапрошлой жизни, лет семь назад, когда у меня не было никакой депрессии и я по малопонятным мне сейчас признакам увидела в себе великого фотографа современности. Она здесь не художественной ценности ради - просто она очень хорошо иллюстрирует, что такое депрессия. Изначально я вкладывала в нее какой-то совсем другой, наверняка очень глубокий, смысл, но в действительности она именно о депресняке. Это у меня была целая серия такая, "Миллиметровый мир", вот еще оттуда: img-c.photosight.ru/a5d/2887522_large.jpg
И вот, тоже очень подходит: img-2008-04.photosight.ru/15/2636694.jpg

-------
Апдейт, который все-таки нужен этому тексту: он ни разу не про таблетки, правда. Но про них, похоже, стоит тоже написать. Три вещи (более или менее общеизвестных):

1. Таблетки - это не "сомы грамм и нету драм". Они не умеют распутывать застарелые внутренние конфликты, убирать из жизни стрессы и превращать ее в бесконечный праздник. Все, что они могут - ликвидировать ощущение зажима в груди, ангедонию и хроническое восприятие мира как хосписа (если они у вас действительно есть). Как следствие - больше не нужно бросать все внутренние ресурсы на то, чтобы справляться с самим фактом бытия, мозги проясняются и можно спокойно разобраться в себе и своих проблемах. Без психотерапии таблетки, скорее всего, будут иметь очень краткосрочный эффект, потому что вы неизбежно снова наступите на внутренние грабли, которые загнали вас в яму в прошлый раз.

2. По словам моего врача, мне очень и очень повезло - первый же назначенный антидепрессант мне подошел, помог и не дал жутких побочек. Иногда на подбор препарата, который сработает, уходит год или даже два.

3. Таблетки действительно нужны не всем. Самостоятельно поставить себе диагноз, надыбать где-нибудь антидепрессанты и жрать их горстями - феерический мудизм, но ведь кто-то ухитряется так делать.

+ Апдейт по мотивам комментов: halemaumau.livejournal.com/103268.html »

@темы: мотивировочная часть, псих